Похожи ли эти два инструмента для ведения личной базы знаний?

Я подписан на множество каналов и рассылок про приложения и прочие полезные тулзы. Если вы тоже интересуетесь такими штуками, то наверняка слышали про Obsidian. Не могли не слышать — про него трубят изо всех щелей. Как и с многими сложными приложениями у меня было несколько подходов к этой штуке, но, забегая вперед, все они не сложились удачно.

Обсидиан — это продвинутый заметочник, который позиционируется как способ составления личной базы данных. IDE для ваших заметок, цифровая версия вашего мозга и т.п. Есть такая модная система ведения заметок Zettelkasten, и обычно при ее упоминании рядом идет и Обсидиан. Статей по нему куча, достаточно просто вбить название в Гугл и тут же выкинет несколько срачей на VC. Меня он привлек тем, что это современная штука, которая быстро работает. Я надеялся, что это новый взгляд на похожие тулзы, что там будет что-то прикольное и полезное, раз так много людей его хвалят.

Сейчас для ведения своей личной базы знаний я использую The Brain. Исходя из названия, это тоже штука для оцифровки мозга и знаний. Самое удобное там – это то, как построены связи между заметками. Любую запись можно слинковать с другой двумя способами: как родительскую и как просто смежную. И в этом весь кайф, потому что в Брейне я могу сделать условный раздел “Еда” и добавлять к нему кучу наследующих записей, типа “Молоко”, “Вода” и т.п. При этом к той же воде я могу прилинковать стороннюю запись вообще из другого раздела, например, “Почки”, где как-то обозначу взаимосвязь (почки тип воду выводят), или могу прикрепить другую наследственную запись от еды, при этом не ломая иерархию. Пример так это выглядит:

Но я не буду сейчас подробно рассказывать как и зачем использую Брейн, потому что текст не совсем про него. Если кому-то интересно – пишите, возможно осилю написать обзор. Я хочу рассказать о том, как я попытался переехать на Обсидиан и что из этого вышло. А точнее не вышло.

В Брейне у меня уже куча записей, выработанная структура и привычка им пользоваться. Я могу очень быстро добавить новую запись, которая будет наследована от другой, воткнуть туда видео, картинки или написать текст, и все будет сохранено в облаке. Брейн, кстати, очень дорогой, но хватает и бесплатного плана. Задумался о переходе, потому что: а) хочется чего-то нового; б) надеялся, что Обсидиан круче; в) Брейн выглядит топорно и иногда тормозит.

Никакого готового способа экспортировать базу Брейна в Обсидиан нет. Обсидиан построен на базе Маркдаун разметки, и, если отдельные записи из Брейна еще можно перевести в .md, то толку от этого мало, потому что руками строить все связи не вариант. На форуме Обсидиана нашел скрипт, который переводит .json экспортированный из Брейна в маркдаун Обсидиана и располагает файлы нужным ему образом. Немного танцев с бубном и скрипт отработал. Вот, что получилось:

Выглядит круто. В принципе, на этом все преимущества и закончились. Экспорт не отработал идеально, но этого я и не ждал. За счет рвения к новшеству и своему любопытству я готов был потратить какое-то время на адаптацию моих записей под новый тул.

Что пошло не так?

Картинки не экспортнулись (хотя по идее должны были), лейблы в названиях тоже потерялись, записи с одинаковым названиями превратились в одну и залинквались тоже в одну сторону. В итоге я получил просто помойку из всех своих записей, но по ним более-менее можно было ориентироваться через Graph view, который на скрине. Лейблы, то есть дополнительный текст к записям, я использовал для мультиязычности в Брейне – заметки называл на английском, а для удобства поиска добавлял русский язык в сабтайтле. В целом, ситуация вышла терпимая, можно и поправить со временем. Но самое разочарование меня постигло, когда я попытался создать новую заметку.

Дело в том, что в Обсидиане нет ничего кроме понятия родитель/ребенок в наследовании записей. Если в Брейне я мог видеть четкую иерархию, то тут все складывается в кучу. Экспорт решил эту проблему тем, что в каждой заметке точно прописаны чилдрены и паренты. Пример той же записи про еду:

Экспортированная из The Brain запись

Все “дети” еды четко выведены в текст, можно отлично ориентироваться, даже несмотря на то, что графическая карта отображает все в куче. Но проблема в том, что при создании новой записи, ее вообще никак нельзя начать создавать уже заранее под каким-то родителем. Ты создаешь пустую заметку, а далее руками добавляешь к ней связи. И когда я добавлю в разделе еды новую заметку, никаких новых чилдренов в самой заметке про еду не появится. Все, что можно будет сделать, это конкретно указать родителя новой заметке. Вот прям ручками написать: Parent [заметка]. А в Брейне есть возможность делать саблинки, которые не врезаются в иерархию конкретной заметки, а просто обозначают некую непрямую связь. В Обсидиане же похоже единственный вариант это все заметки складывать в одну кучу. Чтобы было понятнее о чем я, вот пример как выглядит одна и та же моя структура в Брейне и Обсидиане:

The Brain

Obsidian

Я не знаю как это пофиксить, даже с учетом того, что экспорт мог что-то сломать. Я не вижу возможности в Обсидиане создать какую-либо не простую связь, кроме как двустороннюю от верха к низу.

Итого, создание новой заметки в Брейне у меня занимало пару кликов, а в Обсидиане это выливалось в ручное заполнение текста и проставление всех зависимостей. На этом мое путешествие в удивительный мир Обсидиана и закончилось. Ребята из Дискорд комьюнити подсказали, что эту задачу можно попробовать решить с помощью какого-то плагина, а также что-то похожее планируют добавить в следующих обновлениях, но я сомневаюсь, что мне будет удобно.

Я понял, что Брейн и Обсидиан — разные вещи и для разных целей, хотя с первого взгляда может показаться иначе. Придет время и я попробую дать Обсидиану еще один шанс. Ведь на самом деле в Брейн, как и в Notion я врубался тоже не в один заход.

Я уже делал несколько постов с рассуждениями на эту тему (раз, два), теперь пришло время рассказать про саму книгу израильско-американского профессора MIT.
Тема когнитивных искажений, то насколько мы склонны обманывать самих себя и как мы не замечаем разные, казалось бы, очевидные вещи интересна мне давно. Благодаря пониманию таких вещей получается принимать более осознанные и правильные решения.

Ситуации, описанные автором, удивляют. В книге наглядно показано как люди, независимо от их уровня образования, возраста и каких-либо еще признаков, допускают глупые и нерациональные ошибки.

Ответа на вопрос “почему мы иногда действуем настолько не логично?” у меня до сих пор не сложилось, но на самом деле это и не так важно. Некоторые ситуации случаются, потому что они просто случаются, и с этим приходится мириться. Одна из особенностей людей, которые легко подстраиваются под окружающую среду и изменения – как раз принять окружающую действительность. Вместо того, чтобы жаловаться на все то, что на тебя выпало, ты просто принимаешь это к сведению и работаешь с последствиями. Из этого материала я получил дополнительную информацию для работы со странностями нашего сознания.

Каждая глава – это отдельный эксперимент, который Дэн Ариели провел лично, являясь преподавателем в MIT. Конечно, это не какие-то серьезные исследования и выборки, но результаты вполне себя оправдывают. От книги не произойдет какого-то озарения и естественно она не поменяет жизнь, но чтение очень увлекательно, потому что после этого начинаешь замечать как люди вокруг постоянно поступают не логично. Ниже как всегда набор самых интересных мыслей.

Нам дорога честность, и мы хотим быть честными. Проблема заключается в том, что наш внутренний контроль честности активизируется только тогда, когда мы размышляем о значительном преступлении. Когда речь заходит о небольших правонарушениях, мы даже не пытаемся анализировать, как это отразится на нашем уровне честности, и поэтому наше супер-эго продолжает спать.

Люди редко делают свой выбор, руководствуясь абсолютными категориями. Внутри нас нет встроенного инструмента, измеряющего абсолютную ценность той или иной вещи. Мы концентрируемся на преимуществах одного варианта над другим и в соответствии с ними сравниваем ценность каждого из вариантов (к примеру, мы не знаем истинной ценности шестицилиндрового мотора, однако можем предположить, что он стоит дороже четырехцилиндрового).

Большинство людей не знают, что им нужно на самом деле, пока не увидят вещи в определенном контексте. Мы не знаем, какие наушники стоит приобрести, пока не заметим, что некие наушники звучат лучше, чем предыдущие. Часто мы даже не знаем каким путем пойти в жизни, пока не увидим, что наш родственник или друг делает что-то, чем, по нашему мнению, стоит заняться и нам самим. Все относительно.

Высокие цены на закуски в меню увеличивают размер среднего счета, даже если эти закуски никто не заказывает. Все дело в том, что, даже если посетители не будут покупать самое дорогое блюдо в меню, они обратят внимание на второе по цене. Таким образом, предлагаю дорогостоящее блюдо, владелец ресторана может повлиять на выбор потребителем следующего по цене блюда (которое может приносить ему значительно большую норму прибыли).

Мы склонны сравнивать одну работу с другой, один вариант партнера с предыдущим.

Существует множество свидетельств тому, что связь между уровнем зарплаты и удовольствием не так сильна, как можно было бы ожидать. Тем не менее мы продолжаем требовать повышения зарплаты. Чаще всего нами руководит обычная зависть. Удовлетворенность человека чато зависит от того, зарабатывает ли он больше, чем его свояк.

Мы можем легко потратить дополнительные 3000 долларов на кожаные сиденья для новой машины, но вряд ли согласимся потратить ту же сумму на покупку кожаного дивана (даже если знаем, что проводим дома на диване гораздо больше времени, чем в машине).

Как сказал однажды Марк Твен о своем герое Томе Сойере: “Том смог открыть великий закон, управляющий поступками людей: для того чтобы человек страстно захотел обладать какой-либо вещью, эта вещь должна достать ему как можно труднее”.

Основная идея произвольной согласованности такова: хотя первоначальная цена является “произвольной”, как только эта цена “устанавливается” в нашем мышлении, она начинает означать гораздо большее и влиять на будущие цены (что делает их “согласованными”).
Начальные цены являются чаще всего произвольными, и они могут сформироваться вследствие нашего ответа на любой случайный вопрос. Однако, как только эти цены установились в нашем сознании, они начинают определять не только сумму, которую мы готовы заплатить за конкретный предмет, но и сумму, которую мы готовы заплатить за сопутствующие ему продукты.

Мы постоянно видим цены, рекомендованные производителями, – на автомобили, газонокосилки и кофеварки. Однако ценники сами по себе необязательно являются якорями. Они становятся ими только тогда, когда мы начинаем размышлять о покупке товара или услугу по данной конкретной цене.
Например, мы можем увидеть в продаже телевизор за 3000 долларов. Сам по себе ценник пока еще не является якорем. Однако, если мы решаем купить телевизор по этой цене (или хотя бы рассматриваем такую возможность), то решение становится нашим якорем с точки зрения цены. С этого момента – в процессе обдумывания покупки или просто болтая о телевизорах на вечеринке – мы начинаем оценивать остальные телевизоры с учетом этой запомнившейся нам цены.

Наши первые решения оказывают влияние на множество последующих. Первые впечатления крайне важны – мы можем помнить о том, что первый купленный нами DVD стоил значительно дороже, чем нынешние модели (и поэтому нам кажется, что нынешние цены сравнительно выгоднее). И наоборот, мы не забываем, что бензин когда-то стоил доллар за галлон – и это превращает для нас каждую поездку на заправку в мучительное переживание.

Возможно ли, что в тот или иной момент в прошлом мы приняли какие-то произвольные решения и с тех пор всю жизнь строили, основывались на них, предполагая, что наши первоначальные решения были мудрыми? И не таким ли образом мы принимаем решения о своей карьере, о спутниках жизни, о нашей одежде или прическе? Были ли достаточно мудрыми наши первичные решения? Или они были основаны на искаженных импринтах?

Я подозреваю, что изменение цен может оказать значительное воздействие на объем спроса только в тех случаях, когда люди помнят прошлую цену и замечают, что она выросла; я также подозреваю, что если таких воспоминаний нет, то изменение цены не слишком повлияет на величину спроса. Если люди не помнят о прошлых ценах, потребление молока и вина останется на прежнем уровне. Иными словами, наша чувствительность к изменению цен во многом зависит от воспоминаний о ценах, которые мы платили в прошлом, и от нашего решения следовать своим принципам. Как мы видим, все это никак не связано ни с нашими истинными предпочтениями, ни с нашим уровнем спроса.
Тот же принцип будет действовать в случае, если правительство в один прекрасный день решит ввести особый налог, в результате чего цены на бензин вырастут в два раза. Согласно принципам традиционной экономики, это в свою очередь должно будет привести к снижению спроса. Разумеется, по началу люди будут сравнивать новые цены с имеющимся у них якорем и стараться снизить потребление бензина, а может быть, даже начнут присматривать автомобиль с гибридным двигателем. Но в долгосрочной перспективе, когда потребители привыкнут к новым ценам и установят для себя новые якоря, потребление бензина по новой цене вновь достигнет прежних объемов (подобному тому, как мы привыкли к ценам на кроссовки Nike).

У большинства сделок есть свои плюсы и минусы, но, когда нам предлагается что-то бесплатное, мы забываем о минусах. Бесплатное заряжает нас эмоциональной энергией, которая заставляет считать предложение более ценным, чем оно является на самом деле. Почему? Я думаю, что человек всегда боится потерь. Реальная привлекательность бесплатного связана именно с этим страхом. А в платном варианте у нас появляется риск неправильного решения.

Время, которые мы тратим на одно занятие, – это время, которое мы отнимаем от другого. Поэтому, если мы тратим 45 минут в очереди за бесплатным шариком мороженого или проводим полчаса за заполнением заявления на возврат копеечной суммы в магазине или банке, это означает, что в это самое время мы не занимаемся чем-то другим.

Ноль – это не просто скидка. Разница между двумя центами и одним центом минимальна. Однако разница между одним центом и нулем несоизмеримо больше!

Много лет назад Маргарет Кларк, Джадсон Миллз и Алан Фиске предположили, что мы одновременно живем в двух мирах: в одном из них превалируют социальные, а в другом – рыночные нормы. Социальные нормы включают в себя дружеские услуги, которые одни люди оказывают другим. В рыночном мире сделки носят абсолютно конкретный характер: зарплаты, цены, арендные платежи, банковские проценты, издержки против преимуществ.

Несколько лет назад Американская ассоциация пенсионеров обратилась к юристам с просьбой о снижении оплаты до 30 долларов в час при обслуживании нуждающихся пенсионеров. Юристы ответили отказом. Тогда руководителю программы пришла в голову гениальная идея: он спросил юристов, могли бы те обслуживать нуждающихся пенсионеров бесплатно. Подавляющее большинство юристов согласилось.

Но что бы произошло, если бы вместо оплаты мы начали вручать подарки? Мы проверил эксперимент и вот вывод: никто не чувствовал себя обиженным подарком, потому что даже небольшие подарки позволяют нам остаться в рамках социальных норм обмена и не скатиться в рыночные отношения.
Однако, участники реагировали на подарок с четко выраженной ценой точно так же, как социальными нормами – при упоминании цены подарок сразу перемещался в реальность рыночных норм.

Студенты, которые сначала работали над заданием, связанным с зарплатой, сражались с головоломкой на протяжении пять с половиной минут, прежде чем обратились за помощью. Студенты, изначально работавшие над нейтральными задачами, попросили о помощи через три минуты. Таким образом, мысли о деньгах заставили участников первой группы в большей степени полагаться на собственные силы и в меньшей – стремиться просить о помощи.

Когда социальные нормы сталкиваются с рыночными, они надолго покидают наши отношения и восстановить их практически невозможно.

Если сотрудники выражают готовность сделать работу в назначенный срок или если они согласны сию же минуту поехать в аэропорт, сесть в самолет и полететь на важную встречу, то они должны получать за это что-то взамен – например, поддержку в те дни, когда они заболевают.

Когда мы предлагаем людям деньги в ситуации, управляемой социальными нормами, этот дополнительный платеж способен снизить их желание помочь нам.

В случаях, когда цена не является часть процесса обмена, мы становимся менее эгоистичными и начинаем больше думать о благополучии других.

Я не помню ни одного случая, когда я оставлял что-то в тарелке, если у меня была своя личная порция. Однако, когда суши находятся на большом блюде в середине стола, почему-то начинает казаться, что забирать последний кусок – это несколько невежливо.
Общая тарелка превращает пищу в общий ресурс, а как только что-то становится частью общественного блага, оно приводит нас в реальность социальных норм, где принято делиться с другим.

В случае вопросов о сексуальных предпочтениях, на которые Рой и другие студенты отвечали, находясь в возбужденном состоянии, степень их желания принять участие в необычных сексуальных действиях оказалась в два раза выше (72%), чем высказанная в спокойном состоянии.
Практически все участники исследования показали, что в обычном состоянии они не могут четко предсказать, как поведут себя, находясь в возбужденном состоянии.

Студенты, для которых были установлены жесткие сроки, получили наилучшие оценки; класс, которому я не установил никаких сроков (кроме финального), продемонстрировали самые низкие результаты; а группа, участники которой сами определяли себе сроки окончания работ (но на которых налагались санкции за их несвоевременную сдачу), показала средние результаты как с точки зрения оценок за отдельные работы, так и по окончательным оценкам за семестр.
Вывод – жесткие ограничения свободы являются лучшим средством против прокрастинации.

Предположим, что ваш доктор рекомендует вам проверить уровень холестерина. Это означает, что вы должны отказаться от ужина накануне анализа крови, на следующее утро поехать в больницу без завтрака, затем просидеть достаточно длительное время в переполненном коридоре перед лабораторией, после чего отдать себя в руки медицинской сестры, готовой воткнуть иглу вам в вену. Помня о такой перспективе, вы подсознательно начинаете откладывать свой визит. Теперь представьте, что вы уже заплатили доктору депозит в размере 100 долларов, который вернется к вам лишь в случае, если вы вовремя приедете на анализ. Насколько увеличатся шансы на то, что вы появитесь на обследовании?

“Гарантия возврата денег в течение 30 дней”. Если мы не до конца уверены в том, нужен ли нам новый диван, то гарантия, дающая возможность передумать, подталкивает нас к решению о покупке. Мы не в состоянии представить себе, насколько изменится наше восприятие этого предмета, как только он окажется у нас дома. Мы не догадываемся, насколько быстро начнем рассматривать диван как свою собственность, а следовательно, станем воспринимать его возврат как потерю.

В еще одном эксперименте, не зная ничего о добавке в пиво, большинство студентов выбирало его. Но, если они заранее узнавали, что оно было заправлено уксусом, их реакция становилась совершенно другой. После первого же глотка они морщились и просили налить им обычного пива. Если вы заранее скажете людям, что что-то может быть неприятным, шансы на то, что они в конечном итоге согласятся с вами, велики – не потом, что им так подсказывает личный опыт, а из-за того, что они начинают ждать именно этого.

Студенты, которым рассказали об уксусе в пиве после того, как они выпили пиво, оценили напиток гораздо выше, чем те, кто знал о добавке до дегустации. Те, кому мы рассказали об уксусе после дегустации, оценили пиво примерно так же высоко, как студенты, которые вообще не узнали о наличии уксуса в пиве.

Даже красивые контейнеры не смогли заставить посетителей добавить в свой кофе необычные приправы. Но, когда наши добавки предлагались в красивых контейнерах, студенты гораздо чаще говорили нам, что кофе им нравится, что они готовы хорошо за него заплатить и рекомендовали нам подавать этот сорт кофе и в кафетерии. Иными словами, в изысканной обстановке вкус кофе казался более изысканным.

Мы можем добавить к нашим блюдам небольшой модный ингредиент с экзотическим описанием. Эти ингредиенты не делают наше блюдо вкуснее при проведении тестов вслепую; однако они позволяют изменить наши ожидания, а за счет заранее полученного нами знания мы трансформируем наши вкусовые ощущения.
Эти приемы особенно полезны, когда вы приглашаете к себе на ужин гостей или убеждаете детей попробовать новое блюдо.

Когда участник получал колу или пепси, стимулировался мозговой центр, связанный с сильными эмоциональными переживаниями, – так называемая вентромедиальная префронтальная кора. Но когда участники точно знали, что пьют колу, начиналась активация еще одной фронтальной зоны мозга – дорсолатеральной зоны префронтального кортекса, отвечающей за более высокие функции мышления, такие как формирование ассоциаций, рабочей памяти, познаний и идей.

Исследователей интересовало, как долго участники будут идти по коридору, прежде чем покинут здание. Слова, связанные со старостью, оказали на них определенное воздействие: скорость ходьбы участников экспериментальной группы оказалось значительно ниже, чем у студентов контрольной группы (тех, кто не работал со словами). Настроенные на определенный лад участники вовсе не были пожилыми людьми.

Все эти опыты учат нас, что ожидание представляет собой нечто большее, чем простое предвкушение удовольствия, связанного с порцией шипучей колы. Именно ожидания и предположения позволяют нам поймать смысл разговора в шумной комнате, хотя время от времени мы не слышим слов нашего собеседника.

Подходящая атмосфера и ожидания добавляют нам удовольствия. В иной среде вы ожидаете иного, и поэтому фуа-гра на стоянке для грузовиков понравится вам меньше, пусть даже это блюдо будет совершенно таким же, что и в ресторане. Аналогичным образом, если бы вы знали, что паштет делается не из каких-то волшебных ингредиентов, а из заурядной гусиной печени и масла, он нравился бы вам гораздо меньше.

Истина состоит в том, что плацебо работает на силе внушения. Плацебо эффективно, потому что люди верят в него. Вы встречаетесь с доктором и начинаете чувствовать себя лучше. Вы глотаете таблетку и испытываете облегчение.

Мы внесли изменения в брошюру, вычеркнув первоначальную цену ($2,5) и вписав новую цену со скидкой ($0.10). Повлияло ли это на поведение потребителей? Разумеется. Когда речь шла о лекарстве за $2,5, почти все наши участники отмечали, что после принятой таблетки боль уменьшилась. Но когда цена на лекарство упала до 10 центов, лишь половина респондентов заявили, что почувствовали облегчение.

Нам дорога честность, и мы хотим быть честными. Проблема заключается в том, что наш внутренний контроль честности активизируется только тогда, когда мы размышляем о значительном преступлении. Когда речь заходит о небольших правонарушениях, мы даже не пытаемся анализировать, как это отразится на нашем уровне честности, и поэтому наше супер-эго продолжает спать.

Люди обманывают, когда имеют возможность сделать это, но не настолько масштабно, насколько могли бы. Более того, как только они начинают размышлять о честности – вспоминая ли о 10 заповедях или просто подписывая соответствующее заявление, они становятся не способны жульничать. Иными словами, когда мы лишены каких-либо нравственных ориентиров, у нас появляется склонность к нечестному поведению.

Оставленные банки с колой исчезали из общего холодильника достаточно быстро, но тарелки с банкнотами оставались нетронутыми.
Когда мы внимательно смотрим на окружающий мир, то можем заметить, что большинство нечестных поступков связано с обманом, не имеющим непосредственного отношения к наличным деньгам.

Когда люди отдают чеки своим административным ассистентам для предоставления выше, то тем самым оказываются на один шаг дальше от нечестного поступка и следовательно с большей легкостью подсовывают сомнительные квитанции.

В целом люди, сделавшие свой выбор вслух, то есть привычным для ресторанов образом, оказались значительно меньше довольны своим выбором, чем те, кто сделал свой заказ в частном порядке, без учета мнения других. Существовало, правда, одно значительное исключение: участник, который публично заказывал пиво первым, находился в том же положении, что и люди, выражавшие свое мнение в частном порядке, поскольку он не был ограничен выбором, сделанным другими. Соответственно мы обнаружили, что человек, заказывающий пиво первым в группе, оказывался самым довольным и уровень его удовольствия соответствовал уровню удовольствия людей, делавших заказ в частном порядке.

Goodreads

Neuro-графия — это вид каллиграфии, где акцент ставится на тренировке мозга, а не на красивом написании текста.

Интересная теория о способе обработки и усвоения информации, которая завязана на сенсомоторику рук. Это не просто записывание информации от руки, хотя и отталкивается от этого тезиса: “Письмо ручкой (каллиграфия) — это то, что вовлекает в работу больше всего зон мозга у человека.”

Необходимо отобрать нужную для запоминания информацию и распределить ее по ключам. Key:value хранилище, если позволите 🙂
Слева < ключ, справа > значение. Нужно закрыть визуальный доступ к значению, чтобы перед глазами остался только ключ. Затем по этому ключу пытаться письменно воспроизвести значение. После этого сверяемся с исходным значением в табличке и повторяем упражнение, пока не получится полностью воспроизвести информацию.

Например, вы учите английский. Слева предложение на русском, справа на английском. Закрываете правую часть и пытаетесь переводить на тетрадке рядом. Потом сверяете. Таким образом упражняетесь в переводе до достижения результата.

При таком способе изучения информации используются сразу три функциональные зоны мозга: сенсорная, моторная и ассоциативная. Смотрим, пишем, вспоминаем. То есть происходит осмысленное записывание информации, формируя новые сильные нейросвязи.

Звучит красиво, на деле, думаю, тоже вполне эффективно, но больше за счет того, что тратишь время на подготовку, а это уже позволяет больше времени погрузиться к изучаемый материал.

Я считаю, что это та самая книга, которая должна была быть про эмоциональный интеллект, а не вот это вот все, что обычно пишут про него. Очень много выписал из этой книги, а еще дольше собирался с силами все резюмировать. В книге автор приводит и разбирает интересные примеры из реальной жизни, а после разбора даются советы как поступать правильней с точки зрения возможностей мозга. Получилась почти сотня заметок, я пытался в них разобраться целый месяц. Цитат в итоге осталось так много, что нет смысла выписывать их все, это все равно никто не осилит прочитать. Поэтому, выделив основные поинты, я попытался изложить общую концепцию этой книги, а полный список моих заметок выложил отдельным списком, ссылка будет в конце. То, что я пишу ниже, это те вещи, которые хотелось бы учитывать, когда взаимодействуешь с реальным миром.

Мозг не может держать на первом плане несколько задач одновременно. Отвлекаясь, мы очень сильно уменьшаем свои интеллектуальные способности. Очень важно исключать отвлекающие факторы, потому что сопротивляться отвлечению очень энергоемкий процесс, и его сложно остановить. Режим «всегда на связи» снижает интеллектуальные способности так же как и бессонная ночь! Мозг не может одновременно удерживать много мыслей в голове, более того он может удерживать значительно меньше вещей, чем мы предполагаем.
Все, что для нас в новинку, будет привлекать наше внимание – незнакомой формы автомобиль, странный звук и т.п.

Думать тяжело – префронтальная кора очень ресурсо-требовательна и у нее много ограничений – куча других отделов мозга все время пытается отобрать у нее ресурсы. Если на вашей сцене выполняются энергозатратные задачи, такие как планирование деловых встреч, то запас энергии может истощиться уже через час. А вот водитель грузовика способен ехать день и ночь, его возможности ограничены лишь потребностью организма во сне. При вождении автомобиля работает другая часть мозга – подкорковые, или базальные, ядра. Базальные ядра – это четыре нейронных узла в том отделе мозга, который управляет рутинными действиями, не требующими особого осознанного внимания. Поэтому так важно использовать свою префронтальную кору на действительно нужные и важные задачи. Как бы вы ни старались, невозможно целый день сидеть и принимать блестящие решения.

Почему трудно расставлять приоритеты? Дело в том, что в процессе их расстановки необходимо представить себе, а затем подробно рассмотреть концепции, с которыми вы никогда непосредственно не сталкивались. Если взять лист бумаги и записать четыре основных дела, запланированных на день, то тем самым избавим свой мозг от необходимости тратить энергию на удержание их всех одновременно на сцене и дадим ему возможность спокойно сравнивать. Исследования, проведенные в рамках этой темы, снова и снова показывают, что чем меньше переменных приходится держать в уме, тем более эффективно вы можете принимать решения. Если свести сложные идеи к небольшому числу простых понятий, манипулировать ими становится гораздо проще – как в собственном сознании, так и в сознании окружающих.

Мы многое дело “на автомате” – за это отвечают базальные ядра. Они запоминают множество повторяющихся шаблонов в мире вокруг, но при этом это может происходит неосознанно, то есть мы даже этого не заметим и не поймем, что запомнили.

Человеку, чтобы добраться до какой-нибудь новой идеи, необходимо усилием воли увести себя с наезженного пути. До тех пор, пока предыдущая попытка свежа в вашей памяти и максимально активна, вы будете получать лишь все более качественные варианты того же самого подхода. Иногда нам просто необходим свежий взгляд.

Мозг предпочитает фокусироваться на близких, сиюминутных вещах, на это нужно меньше усилий. Если вы пытаетесь сосредоточиться на сложной логической связке, отвлечься для вас – все равно что сменить боль на удовольствие: устоять невозможно!
Всякий раз после того, как вы сумели остановить себя и удержаться от какого-то действия, бороться со следующим импульсом становится труднее. Именно поэтому удерживать состояние сосредоточия так тяжело, именно поэтому нужно максимально блокировать отвлекающие факторы.

Перевозбуждение означает, что в префронтальной коре наблюдается слишком сильная электрическая активность. Чтобы снизить возбуждение, вам, возможно, потребуется уменьшить объем и скорость поступления информации, проходящей через ваше сознание.
Перевозбуждаясь, лимбическая система снижает объем ресурсов, доступных префронтальной коре для ее работы. Если в спокойном состоянии вы вспомните имя коллеги за одну секунду, то в возбужденном на это, возможно, потребуется пять секунд – а может быть, вы не сможете его вспомнить и через час. Лимбическая система легко возбуждается.
После включения эмоций любая попытка подавить их либо не работает, либо ухудшает ситуацию.

Если вы не можете предсказать, как разрешиться ситуация, в мозге автоматически включается сигнал тревоги. Поэтому неуверенность негативно сказывается на ощущениях. Когда человек чувствует, что не контролирует ситуацию, он испытывает недостаток “влияния” – неспособность повлиять на результат происходящего. Самостоятельность также важна для мозга.
Человек может создавать собственные схемы вещей и событий, которые лично он считает ценными. Можно, к примеру, ценить хорошую обувь, тогда прогулка мимо обувного магазина сделает вас счастливым. Несбывшиеся же ожидания нередко порождают ощущение угрозы и соответствующую реакцию.

При неожиданном вознаграждении дофамина вырабатывается больше, чем при плановом. Однако, если вы, ожидая вознаграждение, не получаете его, то уровень дофамина падает. Для “удержания” мысли в префронтальной коре нужен хороший уровень дофамина, а позитивные ожидания повышают его в мозге.

Зеркальные нейроны представляют собой механизм, при помощи которого мозг ориентируется в намерениях других людей, разгадывает их цели и задачи. Когда вы видите, как другой человек что-то делает, в вашем мозге активируются те же нейронные сети в двигательном центре, что и у него. Именно такая способность помогает вам получить интуитивное представление о целях других людей. Зеркальные нейроны объясняют, почему лидер должен особенно тщательно следить за своим эмоциональном состоянием, ведь его чувства могут оказаться заразными для остальных.
Связывая свои мысли, эмоции и стремления с другими людьми, вы вырабатываете окситоцин – гормон удовольствия, который вырабатывается от приятного общения. При этом вы получаете тот же химический опыт, что и маленький ребенок при физическом контакте с матерью. Человек очень быстро делит окружающих на друзей и врагов, причем по умолчанию; если нет определенных позитивных признаков, любой незнакомец зачисляется во враги.

Одно из исследований мозга показало, что когда человек видит, что другому еще хуже, чем ему самому, в его мозге активируются схемы удовольствия. Статус объясняет также, почему люди обожают побеждать в спорах, даже совершенно бессмысленных. Быть исключенным из сообщества и отверженным физически больно. Статус, даже без учета образования и дохода, существенно влияет на продолжительность человеческой жизни. Чтобы поднять свой статус, следует найти способ почувствовать себя умнее, обаятельнее, здоровее и богаче других, более правым, организованным, спортивным или сильным – в общем, оказаться лучше других хоть в чем-то, неважно, в чем именно. Простой разговор с руководителем или любым человеком, обладающим более высоким статусом, обычно запускает реакцию на угрозу. Снижение собственного статуса и повышение статуса собеседника помогают в повышении статуса другого человека. И поскольку, думая о себе, мы задействуем те же схемы, что и при мысли о других, можно заставить мозг ощутить повышение статуса в игре против самого себя. Почему улучшение спортивных показателей так приятно? Потому что при этом вы повышаете свой статус в отношении другого человека, причем такого, которого вы хорошо знаете. Этот человек – вы сами в прошлом.

Решение сосредоточиться на цели, а не на проблеме меняет деятельность мозга в нескольких отношениях. Во-первых, стоит вам сконцентрироваться на цели, как мозг настраивается на получение информации, важной для ее достижения (например, поймать такси), а не просто на информации о проблеме (вы опаздываете в аэропорт). Невозможно искать одновременно и решения, и проблемы. Это то же самое, что удерживать в памяти два больших числа, пытаясь одновременно сложить их и перемножить. Корень всех бед в данном случае в том, кто предложил решение. Если это были вы, то вы будете выглядеть умнее и это определенным образом меняет взаимный статус с собеседником. Решение скорее всего будет не принято. Вы подвергаете сомнению (а значит, ставите под угрозу) самостоятельность собеседника. Критика часто порождает у критикуемого острую реакцию на угрозу, которая никак не помогает улучшить качество работы.
Вы будете замечать только то, что сделали правильно.
Есть цели, к которым стремятся, и цели, от которых убегают. Цели, к которым стремятся, заставляют человека наглядно представлять то, чего он хочет достичь, и формировать вокруг этого связи. Цели, от которых бегают, заставляют человека наглядно представлять все, что может пойти не так. А трудности приходят в голову гораздо быстрее, чем решения, поэтому человек всегда ставит перед собой негативные, а не позитивные цели. Трудности – очевидны и гораздо более конкретны, чем неизвестные еще вам решения.

Ну и последнее, решил выделить в отдельном месте. Это такая схемка потребностей человека:

SCARF: Status, Certainty, Autonomy, Relatedness, Fairness.
Статус, Уверенность, Самостоятельность, Общность и Справедливость.
Этим способом можно разработать язык для обозначения переживай и распознавать их в реальном времени.
Если вам удастся отыскать способ усилить одновременно несколько элементов SCARF – неважно, в себе или в других, в ваших руках окажется мощный инструмент улучшения не только самочувствия, но и производительности и качества работы. Вспомните, каково иметь дело с человеком, который заставляет вас вспомнить что-то хорошее о себе (поднимает ваш статус), высказывает четкие позитивные ожидания (повышает уверенность), позволяет самостоятельно принимать решения (расширяет самостоятельность) и к тому же справедливо к вам относится.

Что делать, как это применять?

• Записывайте задачи, чтобы освободить свой мозг и спокойно сравнивать их. Выбрасывайте лишнее из головы на бумагу.
• Исключайте отвлекающие факторы – это максимально важно.
• Не держите в уме больше 3-4 концепций одновременно.
  
  
• Упрощайте информацию, формируйте ее по блокам, сводите сложные идеи к небольшому числу простых понятий.
• Автоматизируйте как можно больше задач из тех, что вам приходится выполнять.
• Если вам необходимо работать в многозадачном режиме, совмещайте активные мыслительные задачи только с автоматическими, шаблонными действиями.
• Полностью блокируйте отвлекающие факторы при сложной мыслительной деятельности.
• Если вам кажется, что вы не в состоянии думать, запишите свои идеи, чтобы “выбросить их из головы”.
  
  
• Останавливая себя и ограничивая в чем-то помните, что следующая попытка будет тяжелее.
  
  
• Маркируйте (обозначайте ощущения словами) свои эмоции, чтобы снижать свое возбуждение.
• Помните, что в перевозбужденном состоянии вы крайне неэффективны.
  
  
• Слегка занижайте свои ожидания.
  
  
• Помните, что ваши эмоции могут передаваться другим с помощью зеркальных нейронов.
  
  
• Снижайте ощущение угрозы статусу у других, понижая собственный статус (для этого делитесь своими переживаниями и рассказывайте об ошибках). Хвалите других для этих же целей.
• Играйте против себя – сравнивайте.
• Повышайте свой статус в отношении самого себя в прошлом – сравнивайте себя с прошлым я.
  
  
• Не анализируйте проблемы, а анализируйте решения.
• Не навязывайте готовые решения человеку, а помогайте прийти к его собственному решению, даже если оно уже готово у вас.
• Если в ваших целях больше чем проблем, чем представлений о достижениях, значит вы создали цель, от которой будете убегать и ее нужно переформулировать.
  
  
• Запомнить: SCARF: Status, Certainty, Autonomy, Relatedness, Fairness.
  
  

Еще много доводов в пользу отказа от многозадачности и больше примеров концепций изложенного выше в полном списке заметок из книги.
Следует добавить, что это все же не научно доказательный труд и все такое. Я не удивлюсь, что большая часть доводов из книги может оказаться неверными, но скорее склоняюсь к тому, что выводы могут быть не точными или неполными. Так или иначе мне очень нравятся все эти концепции, они действительно могут многое объяснить. Поможет это все или нет – вопрос, на который еще предстоит найти ответ, постоянно эксперементируя в жизни.

Goodreads